Африканский корпус мог противопоставить им лишь 249 немецких (из них 139 Pz.III) и 146 итальянских танков. При этом вооружение и бронезащита большинства английских боевых машин были аналогичны, а порой превосходили немецкие. В итоге двухмесячных боев британские войска недосчитались 278 танков. Потери итало-немецких войск были сопоставимы — 292 танка.

Английская 8-я армия отбросила противника почти на 800 км и овладела всей Киренаикой. Но она не смогла решить свою главную задачу — уничтожить силы Роммеля. 5 января 1942 года в Триполи прибыл конвой, доставивший 117 немецких (в основном Pz.III Ausf.J с 50-мм пушкой в 42 калибра) и 79 итальянских танков. Получив это подкрепление, Роммель 21 января перешел в решительное наступление. За два дня немцы продвинулись на восток на 120–130 км, а англичане стремительно отступали.

Танк Pz.Bf.Wg.III Ausf.H штаба 2-го батальона 36-го танкового полка 14-й танковой дивизии. Восточный фронт. Июль 1941 года.

Pz.III Ausf.J 6-й роты 2-го батальона 3-го танкового полка 2-й танковой дивизии на привале. Восточный фронт, 1941 год.

Закономерен вопрос — если немцы не имели ни количественного, ни качественного превосходства над противником, то чем же можно объяснить их успехи? Вот какой ответ на этот вопрос дает в своих воспоминаниях генерал-майор фон Меллентин (в тот период в звании майора он служил в штабе Роммеля): «По моему мнению, наши победы определялись тремя факторами: качественным превосходством наших противотанковых орудий, систематическим применением принципа взаимодействия родов войск и — последним по счету, но не по важности — нашими тактическими методами. В то время как англичане ограничивали роль своих 3,7-дюймовых зенитных пушек (очень мощных орудий) борьбой с авиацией, мы применяли свои 88-мм пушки для стрельбы как по танкам, так и по самолетам. В ноябре 1941 года у нас было только тридцать пять 88-мм пушек, но, двигаясь вместе с нашими танками, эти орудия наносили огромные потери английским танкам. Кроме того, наши 50-мм противотанковые пушки с большой начальной скоростью снаряда значительно превосходили английские двухфунтовые пушки, и батареи этих орудий всегда сопровождали наши танки в бою. Наша полевая артиллерия также была обучена взаимодействию с танками. Короче говоря, немецкая танковая дивизия была в высшей степени гибким соединением всех родов войск, всегда, и в наступлении и в обороне, опиравшемся на артиллерию. Англичане, напротив, считали противотанковые пушки оборонительным средством и не сумели в должной мере использовать свою мощную полевую артиллерию, которую следовало бы обучать уничтожению наших противотанковых орудий».

Все сказанное фон Меллентином, в особенности касающееся взаимодействия всех родов войск с танками, было характерным и для другого театра военных действий — Восточного фронта, ставшего для Pz.III, как впрочем и для всех других немецких танков, важнейшим.

Pz.III Ausf.J подбитый советскими войсками на Южном фронте. 1941 год.

Варианты бронировки прибора наблюдения механика-водителя.

По состоянию на 1 июня 1941 года Вермахт располагал 235 танками Pz.III с 37-мм пушками (еще 81 машина находилась в ремонте). Танков с 50-мм пушками было значительно больше — 1090! Еще 23 машины находились в стадии перевооружения. В течение июня от промышленности ожидалось поступление еще 133 боевых машин.

Из этого количества непосредственно для вторжения в Советский Союз предназначалось 965 танков Pz.III, которые были распределены более или менее равномерно по 16 немецким танковым дивизиям из 19, участвовавших в операции «Барбаросса» (6-я, 7-я и 8-я танковые дивизии имели на вооружении танки чехословацкого производства). Так, например, в 1-й танковой дивизии имелось 73 Pz.III и 5 командирских Pz.Bf.Wg.III, в 4-й танковой — 105 боевых машин этого типа. Причем, абсолютное большинство танков было вооружено 50-мм пушками L/42.

Надо сказать, что «тройки» в целом были равноценным противником большинства советских танков, в чем-то превосходя их, но в чем-то и уступая.

Не все мосты в России выдерживали 20-тонный танк. Экипажу этого Pz.III Ausf.F из состава 13-й танковой дивизии придется повозиться, вытаскивая свой танк. Восточный фронт, лето 1941 года.

По трем основным оценочным параметрам — вооружению, маневренности и броневой защите — Pz.III существенно превосходил только Т-26. Над БТ-7 немецкая машина имела преимущество в броневой защите, над Т-28 и КВ — в маневренности. По всем трем параметрам «тройка» уступала только Т-34. Вместе с тем Pz.III имел неоспоримое превосходство над всеми советскими танками в количестве и качестве приборов наблюдения, качестве прицелов, надежности двигателя, трансмиссии и ходовой части. Немаловажным преимуществом было стопроцентное разделение труда членов экипажа, чем большинство советских танков похвастать не могло. Последние обстоятельства, при отсутствии ярко выраженного превосходства в ТТХ в целом, позволяли Pz.III в большинстве случаев выходить победителем из танковых дуэлей. Впрочем, при встречах с Т-34, а тем более с КВ, добиться этого было весьма трудно — хорошая оптика или плохая, но пробить их броню немецкая 50-мм пушка могла только с очень малой дистанции — не более 300 м. Не случайно, что за период с июня 1941 года до сентября 1942-го жертвами огня этих орудий стали всего 7,5 % от общего числа подбитых артиллерией танков Т-34. При этом основная тяжесть борьбы с советскими средними танками «легла на плечи» противотанковой артиллерии — огнем 50-мм противотанковых пушек РаК 38 за указанный период было подбито 54,3 % танков Т-34. Дело в том, что противотанковая пушка была мощнее танковой, ее ствол имел длину 56,6 калибра, а начальная скорость бронебойного снаряда составляла 835 м/с. Да и встретить советский танк у нее было больше шансов.

Установка антенны радиостанции FuG 8 на командирских танках.

Командирский танк Pz.Bf.Wg.III Ausf.E. Украина, лето 1941 года.

Из сказанного следует, что самый массовый на тот момент танк Вермахта Pz.III, имевший к тому же и наибольшие возможности по борьбе с танками, в 1941 году был совершенно неэффективен против советских Т-34 и КВ. Если учесть и отсутствие количественного превосходства, то становится понятно как, возможно сам того не осознавая, блефовал Гитлер, нападая на СССР. Во всяком случае, 4 августа 1941 года на совещании в штабе группы армий «Центр» он сказал генералу Г. Гудериану: «Если бы я знал, что у русских действительно имеется такое количество танков, которое приводилось в вашей книге, я бы, пожалуй, не начинал эту войну». [1]

Однако вернемся к Pz.III. За шесть месяцев 194 Пода было безвозвратно потеряно 660 танков этого типа, за первые два месяца 1942-го — еще 338. При существовавших тогда темпах производства бронетанковой техники в Германии быстро восполнить эти потери было нереально. Поэтому танковые дивизии Вермахта постоянно ощущали хронический некомплект боевых машин.

Экипаж одного из танков Pz.III Ausf.G 14-й танковой дивизии 1-й танковой группы Клейста заливает бензин в баки своей боевой машины (вверху) и загружает 50-мм выстрелы (внизу). Восточный фронт, июль 1941 года.